Антуан Ривароль - цитаты

Близкое общение - вот откуда берут начало нежнейшая дружба и сильнейшая ненависть.

Бывают времена, когда правительство теряет доверие народа, но я не знаю времени, когда оно могло бы доверять ему.

В области нравственности не следует выказывать свою добродетель по малозначительным поводам: девственностью не хвастаются.

Война - суд над нациями: победа и поражение - его приговор.

Где армия зависит от народа, там рано или поздно оказывается, что правительство зависит от армии.

Даже если заговор составляется иногда людьми умными, осуществляется он всегда кровожадным зверьем.

Закон - это союз просвещенности и силы: вторую в подобный союз привносит народ, первую - правительство.

Идеи - это капиталы, которые приносят проценты лишь в руках таланта.

Из двадцати человек, говорящих о нас, девятнадцать говорят плохое. Двадцатый говорит хорошее, но делает это плохо.

Как это печально - мечтать о самом насущном: не имея его, человек всегда несчастлив, но имея далеко не всегда счастлив.

Молодые люди ведут себя с женщинами как робкие богачи, а старики - как наглые нищие.

Народу нужны не отвлеченные идеи, а прописные истины.

Ничто не удивляет, когда удивляет все: такова особенность ребенка.

Презрение должно быть самым молчаливыиз всех наших чувств.

Самые цивилизованные нации так же близки к варварству, как отполированное железо - к ржавчине. Народы смахивают на металлы: весь блеск их снаружи.

Слишком большая власть, внезапно обретенная одним из граждан при республике, превращает последнюю в монархию или кое-что похуже. Народу всегда наследует деспот.

Только обладая аппетитом бедняка, можно со вкусом наслаждаться богатством; только при кругозоре мещанина можно наслаждаться по-царски.

Тяжелые сердца, как и тяжелые тучи на небе, лучше всего облегчаються излиянием влаги.

У философов всегда будет два мира, на которых они строят свои теории: мир их воображения, где все правдоподобно и все неправда, и мир природы, где все правда и все неправдоподобно.

Часто человек обладает состоянием и не знает счастья, как обладает женщинами, не встречая любви.

Я счел бы совершенным то правительство, которое сумело бы подкрепить силу резонами с таким же успехом, с каким подкрепляет резоны силой.

Язык - это наше орудие, пуская его в ход, следует позаботиться, чтобы пружины в нем не скрипели.

Армейская дисциплина тяжела, но это тяжесть щита, а не ярма.

Будь дураки способны понять, какие страдания мы из-за них претерпеваем, даже они прониклись бы к нам жалостью.

В государстве следует четко различать арифметическое большинство и большинство политическое.

В умении различить силу и власть - ключ к проблеме политического верховенства. Народ - сила, правительство - орудие, и союз их порождает политическую власть.

Вольтер учил: "Чем люди просвещеннее, тем они свободней". Его преемники сказали народу: "Чем ты свободнее, тем просвещенней". В этом и таилась погибель.

Глупость, сопровождаемая музыкой, танцами, обставленная блестящими декорациями, все же глупость, но ничего большего.

Живот - это почва, в которой зреют мысли.

Закон есть право собственности, опирающееся на власть; где нет власти, там умирает и закон.

Идеи у него в голове - как стекла в ящике: каждое отдельности прозрачно, все вместе - темны.

Иным людям богатство только и приносит, что страх потерять его.

Когда народ просвещеннее властителя, он очень близок к революции.

На мысли следует нападать с помощью мыслей: по идеям не палят из ружей.

Невинную девушку растлевают бесстыдными речами, женщине легкого поведения кружат голову почтительной любовью: в обоих случаях - неизведанным плодом.

Пословицы суть плоды опытности всех народов и здравый смысл всех веков, переложенные в формулы.

Революции чаще всего совершаются не потому, что одна сторона стала просвещеннее, а потому, что другая натворила слишком уж много глупостей.

Скромный человек может добиться всего, горделивый - все потерять: скромность всегда имеет дело с великодушием, гордыня - с завистью.

Те, которые дают советы, не сопровождая их примерами, походит на дорожные столбы, которые дорогу указывают, но сами по ней не ходят.

Только сделавшись мертвыми, языки становятся бессмертными.

У природы всего четыре больших декорации - времена года, вечно одни и те же актеры - солнце, луна и прочие светила, зато она меняет зрителей, отправляя их в иной мир.

Философы больше заслуживают названия анатомов, чем врачей: они вскрывают, но не излечивают.

Человеческое сердце не знает пределов, человеческий ум ограничен.